Голиб Саидов - О чём умолчал Мессия… Автобиографическая повесть
Обе подмышки были заняты: в одной находилась большая сочная мирзачульская дыня, прозванная в России «торпедой», в другой – не менее тяжеленный арбуз, от которого я так мечтал избавиться, мучаясь на всём протяжении моего длинного путешествия. Руки оттягивали спортивная сумка и пару авосек. Тем не менее, я как-то умудрился нажать на кнопку звонка.
Картину, которая предстала моим друзьям секундами позже, Андрей любит вспоминать всякий раз, как только ему представляется случай, описать излюбленную историю на тему о том, «Как Голиб ехал свататься к моей Наташеньке»
Чего уж, там… Картина и в самом деле была, мягко говоря, мало приглядная. Выражаясь высоким слогом моего друга, привыкшего к афоризмам: «Картина маслом»!
Заранее приготовленная витиеватая восточная речь бухарского соловья напрочь, куда-то ухнула в тартарары, едва только дверь приоткрылась, и из неё показались две головы – Наташи и Андрея. Головы эти улыбались мне. В просвете за ними я успел заметить ещё одну маленькую головку, которая, не обращая на нас никакого внимания, с гиканьем проскакала куда-то вбок, по всей вероятности, на кухню.
– Здравствуй, Голибушка! – ласково обратилась ко мне хозяйка, с удовольствием наблюдая, как и без того глупое выражение моего лица, стало вытягиваться всё более и более. Нижняя челюсть медленно отвисла до возможных пределов, оставаясь в таком положении те несколько секунд, в течение которых мой компьютер считывал и обрабатывал свежую информацию. Андрей тоже постарался улыбнуться, сжав покрепче (так, на всякий случай) рукоятку молотка, спрятанную за спиной и приготовившись к непредсказуемым вариантам.
– И-здрасти-ти-те… вывалилось наконец-таки из меня.
Я тоже сделал над собою усилие и постарался как можно непринуждённее улыбнуться, уставившись, почему-то, на Андрея и разглядывая его больше, нежели Наташу. В душе ещё теплилась жалкая надежда, что этот бородатый «козёл» сейчас представится другом семьи, и недоразумение само собой тут же рассеется.
– Познакомься, – это мой муж Андрей – словно прочитав мои мысли, подвела окончательный и безжалостный вердикт остаткам моих жалких надежд Наташа.
Удивительно, но именно после этих слов, ко мне неожиданно вновь вернулись, ясность мысли, речь и самообладание.
– Хорошо, что я с порога не сделал тебе предложение, Наташа! – засмеялся я, после чего мышцы рук у Андрюши расслабились, и молоток благополучно перекочевал на родную ему полку.
«Господи! Спасибо, Тебе, Господи!»– обрадовался убеждённый атеист и безбожник. Наконец, можно было без страха показать и ребёнка.
– Эй ты, огрызок! Иди сюда, живо! – скомандовал он к своему пятилетнему сыну, который оказался очень милым и симпатичным мальчишкой, немного смахиваемый на озорного разбойника из известного произведения американского писателя О’Генри «Вождь краснокожих». – Познакомься: это дядя-Голиб.
– Здрасьте! – поздоровался малыш и тут же: – А Вы в карты играете?
– Э-э… играет-играет, но не сейчас – вовремя спохватился родитель, жалея, что слишком рано он поторопился научить своего вундеркинда играть в «дурака», отчего все гости оказывались потенциальными заложниками маленького террориста. – Иди, пока, поиграй у себя в комнате, а дяде надо ещё прийти в себя.
Быстро смерив меня своим опытным и намётанным взглядом заядлого картёжника и убедившись в том, что времени ещё будет предостаточно, «индеец» милостиво разрешил мне пройти на кухню, а сам, улюлюкая и оглашая квартиру дикими воплями, ускакал в свою комнату.
Я облегчённо вздохнул и стал водить своим кривым носом, принюхиваясь к запахам, доносящимся из кухни. Там меня ждала жареная уточка, специально приготовленная хозяевами к моему приезду.
– Ну что, – за приезд! – весело обратился ко мне Андрей, приятным для слуха хлопком, откупорив деревянную пробку и разливая в маленькие изящные хрустальные рюмочки благородную темно-янтарную жидкость.
Так говорит Андрюша…
Вообще-то, я не люблю находиться в гостях, где всегда пахнет чужими и непонятными запахами, предпочитая родные стены любым дворцам и хоромам. Редко где, я чувствую себя более или менее сносно. У Андрея же с Наташей пахло домом. С первой же минуты. А потому, мне даже не пришлось осваиваться: всё здесь было простым, родным и я бы даже сказал знакомым. Более того, сами хозяева с первой же стопки показались мне такими близкими, будто знакомы мы были, по крайней мере, лет сто, если не больше.
Мучило только одно, не давая покоя и настойчиво сверля бедный мозг.
– Сколько же, тебе лет?! – неожиданно сам собой выскочил из меня совершенно бестактный и глупый вопрос, обращённый к Наташе. – Тут – этот мужик с бородой (кивая на Андрея), там – почти взрослый ребёнок, который вполне годится тебе в братики. Может быть, это не твоё дитя?
– Успокойся, – нисколечко не обидевшись на меня, ответила Наташа. – Спасибо за комплимент, конечно же, но лет мне уже достаточно, чтобы…
– Вот, глянь! – подскочил тут ко мне Андрей, сунув под нос паспорт супруги, словно заранее знал, что этот вопрос непременно всплывёт в ходе разговора. Его явно позабавило тупое выражение моего лица, когда я стал переводить свой взгляд со страниц паспорта на Наташу и обратно. И было видно, что он гордится своей супругой. Вероятнее всего, так оно и было: немалая заслуга в том, чтобы так законсервировать жену, принадлежала, вне всяких сомнений, и хозяину дома.
– Так вы старше меня?! – опешил я. – И причём намного!
На что Андрюша спокойно произнёс:
– Видишь ли, Голибушка, возраст – это, прежде всего, состояние души, а не цифры стоящие в паспорте.
Это был один из первых уроков моего Учителя.
Азы современного секса
В один из последующих приездов в Минск, ближе к концу пребывания моей первой недели, всем стало ясно, что меня пора вести на случку. Причём, вопрос стоял настолько остро, что требовал неотлагательного решения. Мои действия стали носить какой-то странный характер и принимать малопонятные и извращённые формы. Дело дошло, например, до того, что я стал заигрывать с пожилыми консьержками, с цыганками и даже торговками семечек на рынке. Необходимо было что-то срочно предпринимать. Наконец, посовещавшись, консилиум принял мудрое решение – он обязал Володю организовать мне такое… скажем так… небольшое культурное мероприятие.
При всей своей врождённой интеллигентности, следует отметить, что круг Володиных знакомых и близких был до такой степени широк, разнообразен и пёстр, что не поддавался никакой логике. К примеру, с одинаковым успехом он был вхож в достаточно высокие научные круги, одновременно имея успех у почтенной и довольно представительной советской знати, с влиятельными связи и «нужными» людьми. Володя мог запросто и без стука зайти к своему приятелю, являвшемуся директором центрального гастронома (это сейчас, сия констатация может вызвать у молодого поколения лишь снисходительную улыбку, а тогда… в советские времена, знаете-ли…), и в то же самое время его лично знавал один из подпольных лидеров «гангстерской группировки» Минска того времени. Сам же он, при этом, держался на редкость скромно и выглядел совершенно невинным мальчиком-паинькой в эдаких интеллигентских очёчках, вызывая своим внешним видом у незнакомого человека не только уважение, но и даже некое сочувствие и сострадание.
